ЕЛЕЦ

К поездке в Елец я готовилась основательно. Дело в том, что уже года три назад я отказалась от ресторанной еды. Не могу есть совсем. Пропал вкус. В Москве есть только пара мест, куда могу зайти и покушать, не испытывая дискомфорта. А со вкусовыми предпочтениями мужа мне повезло — он ест абсолютно всё, всё кроме рыбы. И тоже не любит рестораны, но не из-за еды, а из-за несоизмеримости порций и цен за эти порции.

Как с такими вводными организовать питание в путешествии? Я решила попробовать готовить сама. И раз уж мы едем на машине, то как можно больше прихватить с собой из дома. У меня получился полный икеевский баул — крупы, специи, орехи, кабачки и огурцы из огорода. В дорогу у нас был яблочный рассыпной пирог, рулет с рукколой, моцареллой и вялеными помидорами, витаминный компот. 

Мы выехали рано. В дороге предстояло провести около семи часов. Обнинск, Серпухов, Тула… Русская дорога.

Незадолго до поездки, разбирая документы, я наткнулась на свою выписку из больницы. Строка «группа крови» — третья положительная. Говорят, что это достаточно редкая группа крови, которая встречается примерно у двенадцати процентов населения, и большая часть — на Востоке. А еще есть предположение, скорее всего вытекающее из каких-то исследований, что третья группа крови была распространена среди кочевых народов.

О, я сразу представляю своих предков, идущих по пустынным дюнам, как в романе «Цитадель» Антуана де Сент-Экзюпери. Неторопливо идет караван из верблюдов и лошадей. Куда ни глянь, везде раскалённый солнцем желто-красный песчаный океан. Тела и лица людей скрыты под плотными тканями. И слышен только голос правителя, который вслух размеренно, почти монотонно, рассуждает о том, как построить Цитадель — духовную обитель для людей.

Или мои предки были воинственными непревзойденными лучниками, сарматами, рассекавшими просторы земли от Алтая до Крыма на своих резвых скакунах…

Дорога успокаивает. Но в этот раз мне было беспокойно. Противно заболела голова. Я выпила таблетку и прикрыла глаза. Мысли стали гулять в голове так же раздольно, как гуляет ветер в высокой траве, меняя направления и делая крутые завихрения.

Зачем мы едем в Елец, до сих пор не пойму. Зачем мне этот фотофестиваль?..  И ещё этот роман «Мастер и Маргарита». И четырёхчасовая лекция Екатерины Сокальской об этом романе… Зачем всё это? Екатерина Сокальская умеет заинтриговать и вдохновить на исследования. Теперь в домашней библиотеке есть полная история «Мастера и Маргариты» на семистах страницах… Но вот что интересно: мастер, он не был писателем в профессиональном смысле. Он служил в музее. У мастера не было членского билета Союза литераторов, наград и служебной дачи. И вот однажды приходит «оттуда» идея о пятом прокураторе Иудеи, всаднике Понтии Пилате. И ничего с этим не сделаешь. Надо писать. Как же здорово Екатерина Сокальская рассказала, откуда «оттуда» приходят идеи…. И для этого не нужны ни членство в союзах, ни дорогостоящее обучение… Я совсем не фотограф в профессиональном смысле. А идеи, что делать с идеями? Они приходят целыми вагонами… Лев Толстой в трактате «Что такое искусство» писал, что у искусства две задачи. Первая заключается в том, чтобы помочь человеку возвысить свою культуру и сделать быт краше. А вторая — привести человека к Богу. Искусство, посвященное Богу, — это самое чистое и светлое творчество, ведь художник освободился от всех своих обусловленностей, от своего эго и стал прозрачной средой для трансляции истинных смыслов….Когда же голова пройдет? Может еще одну таблетку выпить?.. «Я звук в эфире и талант в человеке». Бхагавад-гита 7.8…. На необитаемый остров я, конечно, бы взяла «Бхагавад-Гиту»… Как бы это описать… В мире понять что такое счастье, можно только относительно несчастья…. Максим анекдот рассказал. Попались француз, американец и русский к людоедам. Вождь им говорит: «Кто сумеет объяснить, что такое счастье, отпустим, кто не сумеет — того сожрём». Начал француз: «Счастье — это красивая женщина рядом, вилла на берегу моря, хорошее вино». Вождь подумал, покачал головой, и француза сожрали. Продолжил американец: «Счастье — это поехать на классной машине в Лас-Вегас, срубить куш, познакомиться с красоткой…». Вождь помотал головой, и американца сожрали. Очередь русского: «Тащите бочку пива». Сели вождь и русский и стали пить пиво. Проходит час. Вождь говорит: «Пора в туалет». Русский отвечает: «Нет, не пора». Сидят дальше. Сидят, сидят. Пиво всё меньше и меньше. Вождь: «Пора в туалет. Я больше не могу терпеть!» Русский: «Нет, не пора». Выпили наконец-то всю бочку. Русский: «Вот теперь пора». Вождь мигом прыгнул в кусты. Выдыхая, вождь: «Вот это счастье…». Да, именно так это и работает. На всё то у Екатерины Сокальской лекция найдётся. И есть лекция, где она очень подробно рассказывает, как формируется в теле механизм счастья-несчастья… По своей удачливости, нет, меня очень сильно оберегают, почти что ведут за руку. Сколько моментов было… безвозвратно сорваться вниз. И ведь вложили в руки спасательный круг….Волшебство, не инче. Одна барышня мне как-то сказала про «Бхагавад-гиту»: «Интересная книжка, я как-то читала». Это правда. Кто-то читает, а кто-то соприкасается. Есть люди, которым не посчастливилось соприкоснуться. Они могут быть, по меркам культуры, воспитания, образования, очень даже положительными и интеллигентными людьми. Они умеют писать без ошибок, ударения правильно ставить. Но они читают… Чтение все-таки процесс наслаждения. А соприкосновение — это усилие, личная внутренняя работа… Это в области сердца, а не ума… «Я пытался сердце открыть для закрытых шорами глаз… Благодарен Богу за благо, благодарен тем, кто был рядом… Благодарен небу за ноты, небу пишем сонаты…
Ты меня не вини, покуда молод был, не видел молодость. Я зол был на весь мир, но в этот мир не шёл за золотом… Выбирал дорогу слепо между тьмой и между светом… Небеса вели на ощупь, временами шёл по встречной… Зарекаться впредь не буду, но, надеюсь, стану лучше… Поделив мой путь на части, время вышло по-английски… Нагадай добра и счастья, пожелай здоровья близким…» Эх, нет, Максим не разрешит «осквернить» машину звуками русского рэпа… «… дома лучше…тут дубы да берёзы, да запах сосен. И снова кто-то тихонько поёт про осень… Помню домик у реки да родные берега…»… Кажется, я начинаю хотеть есть…

Елец. Незаметно мы проскочили окраины и оказались в центре города. В Ельце чувствуются южные мотивы — известняк, из которого сделаны старые сараи и заборы, земля выжженная солнцем, поля с подсолнухами и кукурузой. Сам воздух более южный, суховатый. Кажется, что еще чуть-чуть и в нос попадет солоноватый запах моря. Цены на овощи и фрукты, без сомнений, намного приятнее домашних и, конечно же, хрустящие, сладкие, астраханские арбузы. Да, мы почти сразу провели продуктово-хозяйственную разведку местности.

Елец — город, в котором можно сутками без остановки снимать кино. Он фактурный. Фактура наваливалась на нас практически на каждой улице. Он не вылизанный, как некоторые города. Он не ждет туристов и ничего им не должен. И поэтому Елец живой, настоящий, какой есть. И пусть так остается.

Стоит заброшенный особняк красивейшего вида. Ни одно окно не заколочено, нет запаха нечистот. Ждет ли его реставрация или он расползется под натиском ветра и времени на маленькие кусочки — не понятно. Но его существование в таком виде очень естественное. Как с человеком — рождение, молодость, расцвет сил, увядание. Какое красивое и достойное увядание у этого особняка.

А рядом находится уютный дворик социального центра. Оттуда слышатся детский смех, топот и звуки из советского мультика, который показывают в кинотеатре под открытым небом.

Мы поселились в старом двухэтажном доме в центре города. Сами хозяева из Липецка. У семьи есть увлечение, и по совместительству это увлечение — дополнительный источник дохода. Они покупают старые квартиры, ремонтируют практически всё своими силами, пытаясь сохранить историю места, а потом сдают. Мы жили в квартире художницы. На стенах висели её работы, они были обнаружены новыми собственниками при ремонте. Потолки почти четыре метра. Под стать потолкам — высоченные дверные проёмы с тяжёлыми распашными дверьми, узкие высокие окна.

На первом этаже жила очаровательная бабушка. Нет, бабушка — это только по внешнему, обманчивому впечатлению. Из неё исходила молодость, радость, жизнелюбие и немного кокетства. Она вышла встретить нас в голубеньком халате, в помаде и с маникюром: «В гости к нам приехали?». Цвет её помады и лака совпадали тон в тон — конечно же, классический красный. Представляю, сколько елецких ухажёров оставило своих сердец под окнами её дома. Через пару дней мы застали её играющей на гармонике в саду, выходящем на проезжую улицу, и тихонько напевающей. Наверное, что-то о любви…

Добрый вечер. А я тут чуть-чуть вышла пошуметь. Прекрасный вечер, — как бы пропев, обратилась она к нам.

Мы шли с творческой встречи с Алексеем Мякишевым. Тема встречи — «Съемка долгосрочных проектов» и презентация книги «Северная сторона». 

Алексей Мякишев, наверное, единственный фотограф, на работы которого я  смотрю со спокойной радостью и умиротворением. Алексей делает черно-белые документальные фотографии на пленку, вручную печатает их и выпускает авторские фотокниги. Мне хотелось увидеть его вживую. Алексей представлялся мне открытым и чистосердечным человеком. Чутье меня не подвело.

Пришедшие на встречу расспрашивали Алексея, как снимать людей, куда ехать снимать, откуда деньги на книги. Ответ на этот вопрос очень простой: искренность, доброта и небольшая камера.

Алексей более пятнадцати лет ездит и продолжает ездить на Русский Север. Он влюблен в те места, и ему отвечают взаимностью. Потом стали находиться люди, которые готовы помочь опубликовать материал. Вот так просто, без выдуманных концепций и планов. Снимать то, что по сердцу, к чему лежат руки и камера.

Максим решил сделать мне подарок — приобрести книгу Алексея «Северная сторона». После встречи я встала в небольшую очередь с такими же желающими приобрести книгу с подписью Алексея. Внезапно перед мной достаточно наглым образом вклинивается женщина и забирает последнюю книгу, при этом извиняясь передо мной, говоря, что ей очень надо. Я обернулась назад в зал, посмотрела на Максима и пожала плечами. Решила подойти к женщине, которая явно каким-то образом относилась к жизни и деятельности Алексея. Оказалось, что это его супруга. Я поинтересовалась, нет ли у них ещё книг. Да, последний привезенный экземпляр лежит в номере гостиницы, где они остановились. Мы договорились встретиться следующим утром у памятника Ленину в самом центре города. 

Следующее утро встретило нас моросящим дождем и прохладой. Мы тоже были хмурыми и не выспавшимися. Ночью в Ельце сработала система оповещения. Сирены завыли около двух часов ночи, и неприятный металлический мужской голос объявил: «Красный уровень угрозы. Атака БПЛА. Красный уровень угрозы…». От чего-то на меня это произвело большее впечатление, чем периодически грохочущие установки ПВО прямо над головами у нас дома. Что-то внутри взбудоражилось и напряглось. Может, всколыхнулись воспоминания со школы — многочисленные документальные фильмы о Великой Отечественной Войне, о обороне Москвы. А может, это воспоминания о тех моих жизнях, о которых никогда не вспомню наяву…    

Алексей с супругой пригласили нас дойти до гостиницы и там в сухом месте вручить книгу и произвести все необходимые расчеты. Пока Алексей подписывал книгу, мы болтали то об одном, то о другом: кто откуда приехал, где поселились, кто где успел побывать в Ельце. Разговор отвлекал Алексея, и он хотел поучаствовать. И тогда его жена мягко и немного иронично сказала: «Пиши, пиши, не отвлекайся». Дело сделано — книга подписана. «Я так понимаю, вы за бюджет отвечаете?» — так же немного иронично, но конечно же по доброму, сказал Максим, обращаясь к супруге Алексея и протянул деньги. Жаль, я не узнала, как зовут супругу Алексея. Об этой короткой встрече у меня остались самые теплые воспоминания. Замечательные люди.

Неспешно разгуливая по Ельцу, всматриваясь в его трещинки, разговаривая с жителями, в памяти всплыл мой герой Святогор. По замыслу, он должен был родиться в небольшом городе. И вдруг я поняла, что это Елец. Святогор вернется домой, оставив большой душный город, перейдет Закудыкину гору, на берегу Дона найдет русалочий берег и… Наступят длинные зимние вечера, и я продолжу писать историю Святогора.